Черный код - Страница 88

Через пять минут я свернула на дорогу, ведущую к нужному особняку, обернулась — черная тень проехала мимо поворота и скрылась в неизвестном направлении. Я выдохнула. Чертовы маньяки! Наверняка испугались тащиться за мной до самого дома Макса. Если это все-таки люди Татарина, то здесь уже враждебная для них территория.

Особняк стоял, погруженный во тьму. Свет виднелся лишь в окнах гостиной на первом этаже, где в прошлый раз мы беседовали в компании Вронской, а еще, кажется, в коридоре на втором. Не успела выйти из машины, как чей-то силуэт двинулся ко мне из сумрака. Я взвизгнула и выронила ключи. Силуэт подступил ближе, наклонился, поднял их и подал мне.

— Вы не заблудились? — последовал спокойный мужской голос.

Я приказала себе не дергаться. Наверняка это охрана. В такое неспокойное время Дарья не могла сглупить настолько, чтобы отказаться от нее.

— Меня ждет Даша. Я ей звонила недавно. Анита.

— Да. Проходите, — не удивился он.

Я поднялась на крыльцо. Дверь оказалась не заперта. Я вошла в громадную утробу старого дома, больше напоминавшего гробницу или саркофаг. Сколько повидали эти стены? Сколько еще хозяйских секретов они безмолвно хранят? Секретов, о которых, возможно, мне никогда не суждено узнать? И ведь мертво-то здесь как. Несмотря на звуки, общая атмосфера — не живая.

В коридоре тикали напольные часы, из гостиной падал на стену прямоугольник света, слышались детские всхлипывания. Я потопталась, снимая обувь и верхнюю одежду, и направилась туда. Сердце екнуло, стоило увидеть, как маленький светловолосый мальчик в пижаме теребит за рукав платья погруженную в раздумья мать. На столике перед ней лежал пистолет и какой-то листок бумаги, а также стояла почти пустая бутылка коньяка, стакан и переполненная окурками пепельница. В воздухе витал крепкий аромат табака.

— Ты пришла? — подняла на меня лихорадочно блестящие глаза Дарья. — Верни мне Максима. Я не могу без него.

Размашистыми шагами я пересекла комнату, присела на корточки возле ребенка и повернула его к себе. Пухлые щечки были мокрыми от слез, искусанные губки покраснели. Он икал и захлебывался от сдавленных рыданий. Я прижала малыша к себе и погладила по голове. Тельце испуганно дернулось. Что бы сказал Макс, увидев такую картину? Отругал бы Дарью? Или все простил любимой сестре? Ставит ли он ее выше других, как она — его? Макс никогда не упоминал, что чувствует к племянникам и насколько те важны для него.

— Где его няня? — потребовала я ответа от Дарьи.

Та пожала плечом.

— В детской.

— Где детская?

— На втором этаже. Налево.

— Я сейчас вернусь, — не спуская глаз с сестры Макса, я протянула руку, взяла пистолет и спрятала его за спину, — и это пока прихвачу на всякий случай.

Она пьяно рассмеялась и жестом показала, что отпускает нас.

— Пойдем, — шепнула я малышу, — пойдем, мама устала.

Он не переставал дрожать, но все же позволил увлечь себя в полутемный коридор.

— Не бойся, — продолжила я, пока мы поднимались по лестнице, а оружие оттягивало мне руку, — завтра ты проснешься, и все снова будет хорошо. Мама будет рядом. Я обещаю.

Ребенок промолчал, но мне очень хотелось надеяться, что прислушался.

Няню я нашла в детской. Горел ночник с изображением звезд и полумесяца, по стенам скользили фигурные тени, едва слышно журчала колыбельная. Полноватая женщина мирно спала на одной кровати, а на другой, напротив нее, сидела девочка. Длинные волосы рассыпались по плечам, а колени были поджаты к груди. Она подняла на меня перепуганные глазенки. Бедные дети, они показались мне сиротами при живых родителях. Может, и Макс с Дарьей были такими в свое время?

Я растолкала няньку, не особо стараясь быть вежливой, и напустилась на нее за то, что не следит за детьми. Будь Дарья повнимательнее к персоналу, давно бы с такой распрощалась, но, видимо, все ее мысли занимал лишь брат. Сначала женщина недовольно проворчала что-то, но потом взгляд упал на пистолет в моей руке, и губы сомкнулись сами собой. Она обняла мальчика и пожалела, а потом пообещала, что глаз не сомкнет, пока не успокоит и не уложит детей. Да, в этом доме знали, как выглядит оружие и как плохи с ним шутки. В свою очередь намекнув, что обязательно чуть позже загляну проверить, я поспешила обратно к Дарье.

Пистолет, от греха подальше, припрятала в коридоре. Встала на цыпочки и положила сверху на большие напольные часы. Не бог весть какой тайник, но от пьяной Дарьи пока сгодится. Сама хозяйка дома оставалась на прежнем месте, в ее пальцах тлела новая сигарета, а взгляд стал пустым.

— Даша, пойдемте, я и вас спать уложу, — позвала я, подходя ближе.

Неожиданно она вскинула ко мне бледное лицо с темными провалами

глаз, губы искривились.

— Я не смогу без него. Слышишь? Я не проживу.

— Ну что вы так из-за заседания расстроились? — сочувственно прищелкнула языком я и присела на соседнее кресло. — Ну с кем не бывает. Растерялись…

Дарья фыркнула и тряхнула головой.

— Я — дура! — кулаком свободной руки она стукнула себя в лоб. — Идиотка! Я все испортила! Я сама его убила! Он никогда меня не простит!

— Простит, — мне стоило больших усилий перехватить руку Дарьи и уложить обратно на колени, — он вас очень любит и все всегда прощает. И это простит.

— Правда? — она улыбнулась, глаза заблестели уже по-другому, как от комплимента.

— Конечно.

Сестра Макса отбросила сигарету в пепельницу и неожиданно сильно схватила мои руки.

— Ты ведь вернешь его мне? — ее шепот ударил в лицо, принося с собой пары алкоголя и запах сигарет. — Вернешь? Ты обещала. Сколько денег еще надо? Сколько?