Черный код - Страница 113

113

— Работать над этим делом было непросто, — начала я и сглотнула, сообразив, что нужно говорить более уверенно. — Было очень много запутанных моментов. Именно поэтому я решила снабдить полученные визуальные образы комментариями, дабы исключить любое неправильное понимание ситуации.

— Пожалуйста, — разрешил судья.

— Тогда позвольте пару вступительных слов, — заговорила я уже смелее. — Немало уже сказано о важном вкладе профессора Соловьева в науку. Недавно стало известно, что подсудимый попал в программу "Красный код". Это тоже разработка профессора, его последнее, посмертное дело. Полагаю, еще не все знают, чем занимается эта программа. Из достоверных источников мне стал известен ответ. — Я немного помолчала, привлекая внимание присяжных. — "Красный код" ищет людей, которые способны видеть будущее.

— Документально неподтвержденная информация, — вклинился Г ригорович, который заметно побледнел.

— Это легко проверить, — возразила я, — если сделать судебный запрос в лабораторию. Широкой общественности истина пока неизвестна, но сейчас идет закрытое заседание, здесь нет случайных зрителей, а значит, я могу более-менее откровенно об этом говорить.

Судья молча сделал несколько пометок в своих бумагах и поднял голову, чтобы дать мне знак продолжать.

— Представьте, что вы можете видеть будущее, — произнесла я, глядя ему прямо в глаза. — Изменит ли это вашу жизнь? Первый ответ, который приходит в голову: да, конечно. Зная будущее, вы можете подготовиться к неприятностям и даже избежать их. Иметь наперед готовые решения проблем

— здорово! Но перед нами — лишь одна сторона монеты.

Действительно, это было так. Макс пользовался преимуществами своего дара, когда отразил атаку наемников Татарина, напугал конкурента непредсказуемостью, явившись к нему с мертвыми телами. Какая сила воли стояла за тем поступком — уже другой вопрос.

Судья отложил ручку и сплел пальцы в замок. Я взглянула на Вронскую: старуха прищурилась. Давно уже подозревала нечто подобное? Скорее всего, так и есть.

— В некотором роде я тоже по долгу службы бывала в шкуре провидца,

— я поежилась, вспоминая тот момент, когда видела в сеансе убийство Соловьева. — Приходилось расследовать обстоятельства смерти людей, а мне заранее было известно, что они уже мертвы. Но моделируя декорации, я видела их снова живыми, мысленно отсчитывала секунды до их гибели. Всем сердцем противилась подобному исходу, но понимала, что ничего не могу поделать. Что я — простой наблюдатель за чужими судьбами, и не более того. Это очень тяжело.

Я опустила голову и нажала кнопку на клавиатуре ноутбука. На экран не смотрела, прекрасно знала, что там воспроизводится.

— Сейчас вы видите момент убийства профессора. Ничего нового, никаких расхождений с показаниями подсудимого, полиции и судмедэксперта. Количество выстрелов, характер ранений, положение тела, нахождение убийцы в момент смерти: вы видите, что все совпадает с полученным мной визуальным образом.

— Материал будет приобщен к делу, — заверил судья.

— Но это еще не все, — я снова встретилась с ним взглядом. — Признание подсудимого имелось с самого начала, но суд интересовали истинные мотивы. Минуту назад все присутствующие тоже могли почувствовать себя в некотором роде провидцами. Ведь всем было заранее известно, что профессор умрет, хоть на экране он появился живым. А теперь пусть каждый представит, что начнет видеть такие образы постоянно, и главные роли в них станут играть еще живые люди, которые пока не собирались умирать. А что, если это будут его близкие? Вдруг однажды он увидит, как умрет его вторая половинка? Или ребенок? Или родители? Он будет находиться в кругу родных, еще живых и здоровых, но при этом понимать, что скоро их не станет. Как много подобных видений может выдержать обычный человек прежде, чем сойдет с ума или захочет покончить с собой, лишь бы избавиться от навязчивой информации?!

— Это всего лишь предположения! — не выдержал Григорович.

Я украдкой посмотрела на Макса. Он успел выпрямиться, схватиться за прутья решетки и смотрел на меня так… в глубине его темных глаз пылало то ли восхищение, то ли облегчение, но ясным стало одно: он догадался, что я все поняла. Это придало новых сил.

— Не предположения, а пояснения к мотивам преступления, -

парировала я. — Нормальный человеческий порыв — попытаться помешать несчастному случаю, который грозит близким. Отсюда вытекает следующий вывод: убивая профессора Соловьева, подсудимый пытался чему-то

помешать. Но чему? Долгое время он не хотел признаваться, какие бы методы я не использовала. Но мне все-таки удалось найти первопричину.

В этот раз я посмотрела на экран после того, как нажала кнопку. Предыдущее изображение сменилось новым. Тем, из первого сеанса, когда я попала в заброшенный дом и осматривала его безжизненные помещения.

— Так как ранее мне не доводилось работать с людьми, наделенными способностями, отличными от моих, — принялась пояснять я, — то именно этот фактор и сбивал с толку долгое время. Оказавшись в смоделированной реальности, которая сейчас воспроизводится на экране, я опиралась только на имеющийся опыт. Сразу насторожилась, когда мы с объектом слишком легко вошли в контакт. Но, конечно, предположила, что нахожусь в его фантазиях. Ведь этот дом реально существует, он не разрушен, находится в нашем городе, и в нем по-прежнему живут люди. Гораздо позже я узнала его, вспомнила двор. В этой квартире мы жили с родителями, когда я была совсем маленькой, но потом переехали. Поэтому и не удалось восстановить в памяти мгновенную связь. Помогли качели.

113